Легенды биологического факультета: Деревянный ледокол с биофака МГУ
История биофака МГУ тесно связана с морями. Если быть точнее – с Белым морем. Биологи – студенты, преподаватели, известные ученые – издавна наблюдали и изучали разные формы жизни именно в этом Северном регионе: сначала на деревянных судах, а затем на Беломорской станции, построенной силами самих биологов.
Биологи особенно заинтересовались морем в 20-е годы XX века. Видимо, именно в это время научно-технический прогресс позволил строить суда, более или менее пригодные для исследования северных морей. В 1921 году был создан Плавучий морской биологический институт, который возглавил профессор Иван Илларионович Месяцев. Для исследований использовался сначала ледокол-пароход «Малыгин», а потом построили специальное научно-исследовательское судно «Персей». Даром что деревянный, как-то раз он дошел до 81-го градуса северной широты, куда даже ледоколы не добирались. Помимо зоологии, на этих судах первые свои научные открытия делали и океанологи, потомки которых работают сегодня на кафедре океанологии географического факультета МГУ.
Позже появились и другие научно-исследовательские суда: «Витязь» и «Академик Курчатов». Они работали уже несколько южнее – в Азово-Черноморском бассейне и Каспийском море. Здесь сотрудники биофака МГУ делали первые попытки сознательной акклиматизации морских животных для увеличения кормовой базы осетровых рыб. В период с 1936 по 1941 год в Каспийское море, например, пытались «заселить» многощетинкового червя (нереис). Ох, если бы тогда ученые знали, к чему приведет этот эксперимент: несколько десятилетий потом не угасал спор на биофаке, вред или пользу фауне Каспия принесло это вселение. Долго не могли договориться ученые, кто кого ест – осетры нереисов или нереисы осетров. Даже В.А. Каверин описал это противостояние в своей повести «Двойной портрет». Кстати, пока ученые спорили до хрипоты, нереисы и осетры мирно уживались в Каспийском море, что до сих пор и делают.
До 30-х годов сотрудники биофака МГУ собирали сведения также со своих зарубежных биологических средиземноморских станций в Неаполе и Вилла-Франке (так называемые «русские столы»). По политическим причинам в 30-е годы доступ туда был закрыт, и организованная биофаком экспедиция по Белому морю на весельных лодках выбрала место для будущей биостанции. А с 1951 года началось ее бурное развитие, связанное с именем Николая Андреевича Перцова.