Репрессированная наука

Развитие русской психологической мысли в советский период шло в сложных социокультурных условиях. Октябрьская революция коренным образом изменила всю страну. Новые социальные проблемы возникли и перед учеными, в том числе психологами. Утвердился диктат марксизма как идеологии, поддерживаемой всей мощью тоталитарного государства. Философия марксизма содержала ряд постулатов, которые могли быть продуктивно применены в психологии, тем более, что мировая психология испытывала в начале XX века острейший кризис.
Психология начинала свой путь в качестве самостоятельной науки с изучения сознания субъекта, каким оно открывается его "внутреннему взору" (самонаблюдению). Но логика развития науки привела к отказу от подобного взгляда на предмет и методы психологии. С одной стороны, "крестовый поход" против сознания начали американские психологи-бихевиористы, с другой-фрейдисты, согласно взглядам которых сознание вводит субъекта в заблуждение по поводу истинных мотивов его поведения, скрытых в недрах бессознательных инстинктов. Сокрушительный удар по исходной картине сознания как некоего строения, состоящего из "кирпичей" (ощущений) и "цемента" (ассоциаций) нанесла гештальтпсихология.
Кризис науки требовал новых решений. Многие молодые русские психологи стали искать их в марксизме, привлекавшем установкой на объяснение зависимости психологии человека от социальной среды, акцентом на роли труда, практики в формировании личности и др. Наряду с этим, коренные сдвиги в обществе, где исповедовалась вера в грядущее с победой коммунизма царство свободы и справедливости, побуждали задуматься о лепте, которую психология способна внести в дело формирования нового человека. Оба эти обстоятельства-поиск новых идей, готовых вывести психологию из кризиса, и установка на преобразование психики людей средствами обновленной науки-стимулировали прогресс молодой советской психологии.
Однако очень скоро появились признаки нарастающего запрета на свободную мысль. Первым сигналом стала высылка из страны в 1922 году большой группы выдающихся русских ученых, в идейных ориентациях которых власть усмотрела враждебность новому строю. Они были "изъяты" из отечественной культуры и общественной жизни без суда, по решению партийной верхушки. Среди высланных были ученые, трудам которых принадлежит достойное место в отечественной психологии: Семен Людвигович Франк (1877-1950), автор замечательной книги "Душа человека", скончавшийся в Лондоне; Иван Иванович Лапшин (1870-?), автор ряда работ по психологии научного и художественного творчества, близкий друг великого композитора Н. А. Римского-Корсакова, и многие другие.
Это событие, ставшее зловещим предвестником расправы с любым инакомыслием (изгнанные ученые даже не были марксистами), может быть занесено первой строчкой в печальную летопись советской репрессированной науки.
Термин "репрессированная наука" требует пояснения*. (Данный термин принадлежит М. Г. Ярошевскому; см. книгу:Репрессированная наука/Под ред. М. Г. Ярошевского. Л., 1991.) Слово "репрессия" (от лат. "репрессио"-подавление) означает принятие карательных мер по отношению к отдельным людям или их группам. Применяя его, обычно имеют в виду различные формы преследования и наказания (высылка в эмиграцию, как в упомянутом случае, заключение в тюрьму, отправка в ГУЛАГ, расстрел, ссылка) государственными органами конкретных лиц.
Оборот "репрессирования наука" имеет более широкий и общий смысл, подразумевающий деформацию под давлением партократической идеологии и ее карательного аппарата всего научного сообщества (с его ценностями, программными ориентациями, нормами общения и деятельности) и духовной жизни в целом.
В первые послереволюционные годы исследовательская работа в психологии, в соответствии с государственно-партийным диктатом, могла вестись не иначе как "под знаменем марксизма". Этот лозунг стал названием журнала, призванного, согласно указанию Ленина, стать глашатаем "воинствующего материализма".
С боевым призывом "создать марксистскую психологию" выступил Корнилов, вчерашний ученик Г. И. Челпанова. Изгнав последнего из созданного им института и став вскоре его директором, Корнилов объявил свою реактологию (см. выше) истинной, "марксистской" психологией. Справедливости ради надо отметить, что под знаком марксизма успешно развивались и более продуктивные психологические школы и направления: Басова, Выготского, Блонского и др. Сблизить свои концепции с марксизмом стремились и сторонники рефлексологии.
В конце 20-х-начале 30-х годов в стране произошел экономический, политический, идеологический переворот. Наступил беспредел сталинщины. В 1931 году Сталин продиктовал постановление ЦК ВКП (б) о журнале "Под знаменем марксизма". Прежняя брань, раздававшаяся со страниц этого журнала в адрес отечественных ученых (В. И. Вернадскому, например, инкриминировалась попытка спасти "разрушающееся здание буржуазной метафизики"), показалась недостаточно сильной. На сей раз Сталин потребовал начать глобальную войну на "два фронта" - против идеалистов и против "механицистов". Эта директива была немедленно воспринята как руководство к действию и в кругу психологов, среди которых нашлись любители разоблачения своих коллег.
"Разоблачениям" придавали видимость дискуссий извратив тем самым сущность этой важнейшей формы научного общения. За "механицизм" подверглись критике концепции Бехтерева, Корнилова и других. Психолог Б. Г. Ананьев обвинил в идеализме Выготского и его школу. Партийные организации чинили "суд" и "расправу". Под особое подозрение попадал тот, кто, анализируя концепции западных психологов, не обличал их враждебную буржуазную сущность. Усердно культивировалась версия о несовместимости марксистской советской психологии и "прогнившей" буржуазной. Чтобы избежать полной изоляции отечественной науки от мировой, психологам приходилось прибегать к "обходным маневрам", в частности, отделять установленные факты от их теоретической основы, "отравленной" иедалистическим или иным "пагубным" влиянием.
Новая война репрессий обрушилась на психологию после постановления ЦК ВКП (б) о педологии (1936). К педологам были отнесены и многие лидеры психологии. Дело в том, что в педологии доминировали проблемы умственного развития, диагностики психических различий и прочие темы, издавна относившиеся к компетенции исследователей поведения и сознания. Партийное постановление в одночасье ликвидировало целую дисциплину, притом напрямую связанную с практикой обучения и воспитания. Началось "разоблачение" тех, в ком видели противников версий, официально одобренных партийным аппаратом. За критикой следовали пресловутые "организационные выводы"-изгнание из исследовательских учреждений, разгром научных школ, признанных одиозными и т. п. Все, на чем стоял гриф педология", оказалось под запретом, в том числе работы выдающихся российских психологов, запрятанные на многие годы в "спецхраны".
Вслед за педологией была уничтожена и имевшая большую практическую ценность психотехника (ее ведущего представителя И. Шпильрейна расстреляли), а затем и психология труда. Чтобы отправить миллионы рабов в ГУЛАГ, не требовалось психологических исследований личности, ее способностей, условий выработки навыков, изучения мотивации и других научных изысканий.
Следующая глава в истории репрессированной психологии охватывает вторую половину сороковых годов. С этим периодом связаны так называемая "борьба с космополитизмом", когда отстаивание интернационального характера науки влекло за собой лишение права заниматься ею, а также организация (под непосредственным контролем Сталина) псевдодискуссий по различным наукам: биологии, физиологии, языкознанию. Во всех случаях патриотизм ученых усматривался не в обогащении мировой науки путем интеграции с ней, а в изоляции от нее. Зарубежные контакты стали восстанавливаться лишь в послесталинский период, когда русские психологи после нескольких десятилетий отсутствия появились на зарубежных конгрессах.
С "потеплением" отношений между Россией и Западом происходили существенные сдвиги и в научных исследованиях, касавшихся конкретных психологических проблем. Однако атмосфера репрессированной науки не развеялась и в последующие годы. Миф о том, что марксистское учение о сознании-это особый, высший этап в развитии мировой психологической мысли, продолжал тяготеть над теоретической психологией. Он сопрягался с другим мифом, согласно которому Советский человек представляет собой особую породу, обладающую уникальным психическим строем. Своего апогея проповедь этого мифа достигла в "творчестве" одного из партаппаратчиков, написавшего книгу "Советский человек" и удостоенного за это звания действительного члена Академии наук СССР.
Пренебрежение догматической установкой на обусловленность сознания советского человека образом его жизни (который изображался высшим этапом в развитии человеческой культуры) грозило остракизмом. Принятие же ее преграждало Путь к изучению реальных, "эмпирически данных" особенностей внутреннего мира и поведения людей в условиях тоталитарного общества. Но и в этих условиях, вопреки мифологизации и идеологизации знаний о человеческой личности, российская психология, используя "тактику выживания", добилась в ряде отраслей позитивных результатов, не уступающих по своей значимости достижениям мировой науки.