Какие словари станут главными?

Около 80 новых словарей - фундаментальных, настольных, научно-популярных и школьных - выпустят в ближайшие годы в России. Что еще нового в них появится? Какими словарями должны пользоваться учителя и корректоры? Сколько вообще живет словарь? Об этом «РГ» рассказывает заместитель директора по научной работе Института русского языка им.В.В. Виноградова РАН доктор филологических наук Мария Каленчук.

– Мария Леонидовна, сколько всего сегодня издано словарей, содержащих норму русского языка?

– Подсчетов никто не проводил. Прилавки книжных магазинов завалены словарями, причем во многих случаях одного и того же типа. Например, толковых или орфоэпических может быть одновременно больше десяти наименований. Но когда открываешь некоторые, просто теряешь дар слова - идет такой вал халтуры!

– А что, хоть кто может выпустить словарь?

– Кто угодно. Интересная особенность: появились словари, в которых не указаны фамилии авторов. Берутся два-три имеющихся неплохих словаря, из них делается небрежная компиляция. Я председатель фонетической комиссии Академии наук, у нас в стране, в принципе, немного специалистов по звучащей речи, и мы все знаем друг друга. И когда я вижу на прилавках орфоэпические словари с фамилиями, которые никогда в жизни не слышала, знаю точно - таких лингвистов нет!

– Кстати, сколько у нас орфоэпических словарей?

– Очень много. По крайней мере, 15 точно.

– Чем они отличаются друг от друга?

– Во многих случаях - ничем. Есть один очень хороший «Орфоэпический словарь русского языка» под редакцией Р.И. Аванесова, который «клонируется» с небольшими изменениями. Многие словари и справочные издания грешат небрежностями, откровенными ошибками. Тревожно, что это касается и школьных изданий.

По указанию правительства России началось составление федерального перечня словарей, справочников и грамматик, содержащих нормы русского языка при его использовании в функции государственного, то есть при официальном общении, судопроизводстве, в средствах массовой информации и так далее.

– Скажите, какими словарями пользуются сейчас в школах?

– Там или нет словарей вообще, или есть старые словарики, по которым еще нас учили. В этих словарях, например, нет слов «компьютер», «кроссовки», «фломастер». Зато есть «комбайнер», «колхозник».

– Больше всего в только что одобренных Минобрнауки словарях общественность возмутили «риЕлтор», «йогУрт», «кофе» мужского и среднего рода.

– Слово «кофе» в ХIХ веке бытовало в виде «кофий» и, естественно, было мужского рода. В XX веке оно переосмыслилось в виде «кофе», но осталась память о мужском роде. Многие авторитетные словари уже давно указывают на возможность среднего рода у слова «кофе».

Вариант «йогУрт» не новый, а как раз старый! Так говорил, например, Владимир Набоков. У нас есть записи замечательной, интеллигентной, культурной русской речи первой волны иммиграции, они все тоже говорили «йогУрт». Поэтому оценка должна быть такая: современное -«йОгурт» и допустимое в литературном языке устарелое «йогУрт».

Идем дальше - «риЕлтор». Вопрос об орфографической передаче заимствованных слов - чрезвычайно сложный. В русском языке буква «э» вообще должна употребляться только в очень определенных композициях - в начале слова, «эхо», «эра». И буквально в нескольких словах после твердого согласного - «мэр», «сэр», «пэр».

– Если мы печатаем в газете государственный документ о закупках кофе, какой совет дать корректору?

– Раз словари вошли в федеральный перечень, и в них допускается мужской и средний род, он имеет право написать и так и так. Но для меня будет приятнее, если слово «кофе» корректор напишет в мужском роде.

– Какой орфографический словарь должен лежать на столе у корректора?

– Тот единственный орфографический словарь, который на данный момент вошел в перечень, - «Орфографический словарь русского языка» Б.З. Букчиной, И.К. Сазоновой, Л.К. Чельцовой. Но вскоре наш институт подаст на включение в федеральный перечень переработанный «Российский орфографический словарь» под редакцией В.В. Лопатина, который содержит намного больше слов.

– В лингвистике есть термин «опрОщение». Не кажется вам, что это «опрОщение» все больше входит в нашу жизнь?

– Нет. В том смысле, что вы употребляете, это будет упрощЕние. Я совершенно не понимаю, почему те инновации, которые появляются в языке, воспринимаются как упрощение.

– Можно ли говорить о том, что если на словаре стоит гриф РАН, его содержание не подлежит сомнению?

– Институт совместно с издательством АСТ-Пресс начал работать по культурно-просветительской программе «Словари XXI века». Если на издании стоит эта марка, значит, словарь прошел экспертизу РАН. Мы планируем издать более ста словарей. Уже около двадцати издано. В том числе замечательный «Грамматический словарь русского языка» академика А.А. Зализняка. В рамках программы предполагается подготовка так называемых настольных, научно-популярных и школьных словарей.

– Я вижу - перед вами лежит верстка фундаментального орфоэпического словаря...

– Тут транскрипции, ударения, все варианты литературного произношения более чем 100 тысяч слов современного русского языка. Одна из сотрудниц института уже пишет школьный орфоэпический словарь, в той же идеологии, но только уже на уровне школы. Работаем над новой энциклопедией «Русский язык». Начали переработку знаменитого четырехтомного толкового словаря под редакцией Евгеньевой.

– А сколько лет вообще живет словарь?

– В мировой практике считается, что 25 лет - это смена языкового стандарта. То есть за 25 лет меняется языковая норма.

– Почему бы в рамках программы не создать для школы единое пособие, где было бы собрано все, что может пригодиться?

– В перспективе мы собираемся подготовить универсальный словарь русского языка. А потом - такой же универсальный словарь для школы. В нем должна быть орфографическая, орфоэпическая, грамматическая, словообразовательная, этимологическая информация о слове.

– Когда можно ожидать появление этого словаря для школы?

– Не скоро. Может, через пять лет.