Российские вузы получают статус инновационных

Уже 57 российских вузов стали «центрами подготовки специалистов для инновационной экономики». Доктор экономических наук, директор Центра экономики непрерывного образования Академии народного хозяйства при Правительстве РФ Татьяна Клячко считает, что в стране началась реальная перестройка высшего образования и ее последствия будут ощутимы для всех в ближайшее время.

- Что такое «инновационные вузы»? Откуда они взялись и почему?

- Их начали выделять с 2006 года, и на конкурсной основе было отобрано 57 российских вузов. Вообще-то они называются «вузами, реализующими инновационные образовательные программы», в принципе они должны стать центрами подготовки специалистов для инновационной экономики. На их инновационные образовательные программы было отпущено 20 млрд рублей.

Прибавьте к ним два федеральных университета, становление которых началось в 2007 году, - Сибирский и Южный. На их развитие также отпущены значительные бюджетные средства - по 3 млрд рублей на каждый. В 2008 году было объявлено об организации третьего федерального университета - Дальневосточного. Кроме того, начали выделять национальные исследовательские университеты. Здесь первыми ласточками стали МИСиС - Технологический университет и МИФИ. В 2009 году на конкурсной основе отобрали еще 12 университетов. В их число, разумеется, вошли два национальных лидера - МГУ и СПбГУ, только они входят в мировые рейтинги университетов, впрочем, им стоило бы как-то внутренне перестроиться, чтобы завоевать там более высокие места, чем нынешние.

Цель этих программ одна - создать в российском высшем образовании инновационное ядро, которое должно обеспечить интеллектуально (научные исследования и разработки) и специалистами новой генерации развитие инновационной экономики. Той экономики, которая позволит России восстановить в будущем высокие темпы экономического роста независимо от конъюнктуры мировых рынков сырья. Это вполне достойная задача, решение которой может определить стратегию развития российской высшей школы на годы вперед.

- Все это замечательно, только не означает ли именно такой способ подготовки кадров для инновационной экономики, что на все остальные вузы, которых чуть ли не в сто раз больше, в этом отношении просто махнули рукой? Практически признали их непригодность решать такую задачу?

- Ну, во-первых, отбор вузов в этот «инновационный пул» еще не закончен, как не закончена работа по перестройке всей системы высшего образования. Во-вторых, и это главное, за последние 10-15 лет эта система, ее назначение, ее функции в современной экономике и современном обществе так кардинально изменились, что выстраивание некоей параллельной системы под определенную задачу выглядит вполне обоснованно и разумно.

- Прекрасно! 15-20 лет преобразовывали систему в одну сторону, теперь решили повернуться в другую?

- Нет, никакого проекта, сверху спущенного плана преобразования не было и в помине. Коренной сдвиг произошел сам собой, естественным путем. Просто Россия за эти годы практически превратилась в страну всеобщего высшего образования. Сегодня это уже данность, которую не все осмыслили даже в самих вузах.

Судите сами: сегодня только 1% одиннадцатиклассников собирается получить начальное профессиональное образование, еще 10% - среднее специальное, все остальные видят для себя только один магистральный путь - в вуз. И это по всей стране, в депрессивном городе Иванове даже больше, чем в Москве. Наверное, через вуз школьники хотят вырваться оттуда.

- Значит, всеобщее высшее мы осуществляем явочным порядком?

- Примерно так. За последние 18 лет, с 1991 по 2009 год, число вузов выросло более чем в 2,3 раза. При этом у них возникла огромная филиальная сеть - более 3,5 тыс. филиалов. Студентов у нас уже 7,46 млн, причем более 2/3 из них платят за свое обучение и только треть учится за счет государства. Прием в вузы с 2000 года стабильно превышает число выпускников средних школ. С 2004 года на фоне демографического спада стали падать приемы в учебные заведения среднего профессионального образования, а в вузы они продолжали расти: начался переток абитуриентов из ссузов (средние специальные учебные заведения) в вузы.

- Это не могло не сказаться на качестве обучения: массовость всегда приводит к потере качества...

- Да, это очень ощутимо. Число преподавателей росло намного медленнее числа вузов, зато количество полуставочников и почасовиков выросло почти в пять раз. Конечно, это возможность увеличить заработок вузовских преподавателей, но наукой многим заниматься теперь решительно некогда, они совмещают работу в трех-четырех местах.

Еще важнее: меняется распределение студентов на очных и заочных отделениях. Очников у нас всегда было больше, но в последние годы их число на заочных отделениях росло быстрее, чем на очных. В результате, если в 1992 году студентов-очников было 69%, а заочников - 24,8%, сейчас прием на заочное обучение практически сравнялся с приемом на очное.

Общепризнано, что качество заочного обучения ниже, чем очного, а качество образования в филиалах ниже, чем в головном вузе. Но в последние годы быстрее всего рос прием в филиалы государственных вузов и негосударственный сектор высшего образования. В 2008 году доля студентов-заочников в негосударственных вузах достигла 68,3%. Как видите, система высшего образования стремительно расширяется, превращаясь в систему массового высшего образования невысокого качества, доступного для подавляющего большинства. Другими словами, в России сложилась система массового и преимущественно дешевого высшего образования: стоимость заочного обучения составляет 10% стоимости очного. И каждое повышение бюджетных расходов в расчете на одного студента-бюджетника может привести не только к оттоку студентов в негосударственный сектор, но и к еще большему развитию заочной формы обучения в государственных вузах.

- Доступность высшего образования - разве это плохо?

- Нет, конечно, но теперь встает проблема доступности качественного высшего образования - оно по-прежнему далеко не всем доступно. Как показал опыт последних двух лет, государственные вузы в своей массе к такой конкуренции не готовы.

- То есть все то же самое, только дома пониже и асфальт пожиже... А коренная перестройка в чем состоит?

- Массовое высшее образование в принципе совсем иное, чем прежде, у него иное назначение, иные функции в экономике и обществе. Во многих депрессивных регионах оно превращается в «социальный сейф», предотвращающий высокую молодежную безработицу, в механизм уклонения юношей от армии, в компенсацию низкого уровня школьного образования, все больше становится институтом социализации, а не профессионализации молодежи до 22 лет. Ну и конечно, это машина по присвоению определенного социального статуса для многих работающих, права занимать должности, требующие вузовского диплома, а таких должностей становится все больше.

- Наше производство, наш сервис становятся все более интеллектуальными?

- Скорее меняются запросы рынка, и тут дело не в усложнении содержания профессионального труда, как вам хотелось бы думать. Теперь даже туда, где прежде стоял рабочий, работодатель нередко стремится поставить человека с высшим образованием, особенно если используется сложное и дорогое оборудование. На первый план выходят качества, не связанные напрямую с профессией, общая культура, которую не в состоянии дать средняя школа.

Как показали исследования социологов, по мнению большинства работодателей, только вузовский диплом может гарантировать дисциплинированность, исполнительность работника, его коммуникабельность, ответственность, мотивированность (нацеленность на получение результата), умение и стремление освоить новые знания. На работу с клиентами работодатель предпочитает брать только людей с высшим образованием: у них есть культура речи, умение держаться, вежливость, находчивость, знание иностранных языков и даже внешняя привлекательность. Как видите, речь в основном идет об общей культуре, культуре поведения, общения, культуре труда, а не о специальности и уровне профессиональных знаний.

Исследования также показывают, что в современной экономике работодатель отдает предпочтение «широкому профилю» подготовки по сравнению с подготовкой узкого специалиста. Узкий специалист востребован только там, где нужны конкретные (узкие) навыки: подготовка летного состава, судоводителей морских судов, квалифицированных рабочих и т.п.

- Кстати, о квалифицированных рабочих: их теперь тоже будут готовить вузы? Что происходит с начальным и средним профессиональным образованием?

- До кризиса была налицо острая нехватка квалифицированных рабочих. Привлечение мигрантов (в том числе нелегальных), которое шло все более интенсивно, проблемы не решает, поскольку они в основном используются на местах тяжелого неквалифицированного труда. Крупный бизнес постепенно стал фактически включать заведения начального профессионального образования в свои структуры, вкладывать значительные средства в подготовку рабочих. Однако предприятиям среднего и особенно малого бизнеса это не по карману. Кроме того, эффективность учебных заведений НПО весьма низкая: только 25% окончивших идут работать по полученной профессии, остальные либо стремятся продолжить образование (поэтому их мотивация к хорошей работе слаба), либо ждут призыва в армию, даже не пытаясь трудоустроиться. Работодатели недовольны как личностными качествами, так и уровнем квалификации выпускников. Теперь проблема стала, естественно, менее актуальной: производство падает, растет безработица, но дисбаланс продолжает сохраняться - квалифицированных рабочих не хватает.

- С техникумами и колледжами то же самое?

- Там другое. В 2004 году впервые за десять лет, как я уже говорила, сократился прием в государственные и муниципальные учебные заведения среднего профессионального образования, и с тех пор эта тенденция сохраняется. Система СПО все больше становится транзитной - все больше ее выпускников (в некоторых регионах до 70%), не выходя на рынок труда, стремятся поступить в вузы.

В 2005 году практически все учреждения начального и часть учреждений среднего профессионального образования перешли в ведение субъектов Российской Федерации (в федеральном ведении осталось только 250 учреждений НПО из более 3800). В ближайшее время регионам собираются передать и оставшуюся часть учебных заведений СПО.

Предполагалось, что раз все эти заведения ориентированы на местные рынки труда, руководить ими и их финансировать тоже должны местные власти - тогда вся учеба будет больше ориентирована на эти рынки. Звучит разумно, но мне все это кажется довольно проблематичным. Начальное и среднее профессиональное образование уже давно ориентировано не столько на рынок труда, сколько на собственные возможности (кого они могут готовить - преподаватели, оборудование) и/или на спрос абитуриентов и их родителей. Многие бывшие ПТУ, прежде готовившие рабочих, теперь выпускают парикмахеров, поваров, официантов, автослесарей, автомехаников. А среднее профессиональное образование переориентировалось на подготовку бухгалтеров и экономистов, менеджеров и специалистов по IT-технологиям. Уже есть опыт регионов, которые в середине 1990-х годов взяли в свое ведение заведения начального профессионального образования - ситуация со структурой кадров, которые готовили эти заведения, практически не отличалась от структуры подготовки в заведениях федерального подчинения. Вместе с тем многим регионам содержать систему НПО весьма нелегко, что уже привело к усилению дифференциации расходов на образование на региональном уровне.

Наконец, выпускники и начальных, и средних профессиональных заведений сразу призываются в армию. После демобилизации многие молодые люди либо приобретают новую профессию, либо переезжают в другое место, либо происходит и то и другое. В результате никакой ориентации на локальные рынки труда добиться не удается, и средства региональных бюджетов в этих сферах тратятся с крайне низкой эффективностью.

Вместе с тем, как показывает опыт последних лет, передача учреждений НПО и СПО на региональный уровень из-за дефицита средств приводит к более интенсивной реструктуризации системы, созданию интегрированных учебных заведений профессионального образования. В принципе это может повысить качество образования, но одновременно закрывается путь к созданию университетских комплексов, куда бы вошли учреждения НПО, СПО и вузы.

- Вы думаете, это самый перспективный путь развития профессионального образования? Он как-то связан с включением нашей страны в Болонский процесс реорганизации высшего образования?

- Возможно. Закон о переходе на систему высшего образования из двух уровней, бакалавриата и магистратуры, был подготовлен еще в 2004 году, принят в 2007-м, но до сих пор не реализован в должной мере. Противники двухуровневой модели считали, что уменьшение бюджетных мест в магистратуре по сравнению с бакалавриатом ударит по финансовому благополучию вузов. Представляется, однако, что это далеко не главная причина: даже при сохранении доходов вузы все равно сопротивлялись бы нововведению - разделение всех вузов на имеющих и не имеющих магистратуру ведет к переформатированию всего пространства высшего образования и к явному снижению статуса многих вузов. Кроме того, переход на двухуровневую систему требует серьезной методической работы, переработки практически всех программ и учебных планов, к чему преподавательский корпус российской высшей школы в большинстве своем не готов. Не в последнюю очередь потому, что средний возраст российской профессуры близок к пенсионному.

Но если бы речь шла просто о механическом разделении традиционного специалитета на два уровня, то переход на новую модель не стоило бы и затевать. На самом деле, он имеет смысл только в том случае, если сопровождается серьезным изменением программ и принципов организации системы высшего образования. Бакалавриат становится элементом всеобщего и общего высшего образования, спрос на которое в стране очевиден. В нем предполагаются широкие специальности при доминировании бюджетного финансирования. Напротив, в магистратуре речь прежде всего будет идти о подготовке исследователей и специалистов высокого уровня и целевом финансировании (частном, корпоративном, государственном). Такое построение магистратуры позволило бы решить пресловутую задачу «работы выпускника по специальности»: 17-летнему человеку точно выбрать сферу своей деятельности за пять-шесть лет до выпуска практически невозможно, но это вполне возможно при поступлении взрослого человека в двухлетнюю магистратуру.

Нам еще предстоит принципиально пересмотреть всю структуру системы профессионального образования. Одна из возможных ее новых конфигураций могла бы включить в себя создание прикладного бакалавриата на базе учебных заведений СПО, связанных с вузами, что серьезно повысило бы качество их работы.

- Коренная перестройка всего института образования в стране - дорогое мероприятие. В советские времена жаловались на остаточное финансирование этой сферы, как и здравоохранения. Уже в новые времена учителя бастовали, требуя повышения зарплаты или хотя бы выплаты положенного. У нас действительно принципиально изменилось отношение правительства к бюджетным расходам на образование?

- Расходы на образование в России за последние годы выросли очень заметно. В 2004 году средние расходы на обучение одного бюджетного студента составляли всего 18 тыс. рублей, в 2005 году эти расходы выросли до 25,6 тыс., в 2006 году они достигли 37,5 тыс., а в 2007 году - 51,6 тыс. рублей, в 2008 году - 81,2 тыс. рублей. В конце концов сложилась довольно парадоксальная ситуация с этими расходами: они все еще недостаточны, чтобы обеспечить конкурентоспособность наших вузов в мире, но они, определяя цену за обучение платных студентов в государственном вузе, уже еле подъемны для населения многих регионов, особенно высокодотационных.

В 2001 году расходы на одного бюджетного студента в Российской Федерации были в 6,5 раза ниже средних бюджетных расходов на одного студента в странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) (в долларах по паритетной покупательной способности). В 2008 году этот разрыв за счет ускоренного наращивания расходов на высшее образование в 2006-2008 годах сократился до 2 раз. И все же он не позволяет России на равных конкурировать на мировом рынке высшего образования: сейчас ее доля на этом рынке составляет 0,3% (для сравнения: доля стран ЕС - 30%, США и Канады - 31%, Австралии и Новой Зеландии - 10%). А сокращение темпов роста расходов на высшее образование в 2008-2010 годах в связи с кризисом еще более осложнит для России решение этой задачи, поскольку разрыв со странами ОЭСР вновь вырастет.

Вместе с тем бюджетные расходы на образование сильно выросли за последние годы, а поскольку действуют правила, по которым плата за обучение в государственных вузах должна была быть не меньше величины аналогичных бюджетных затрат, то семьи, особенно из депрессивных регионов, с трудом могут себе позволить такие траты. Судя по всему, население, в огромной степени втянутое в систему платного высшего образования, начинает исчерпывать свои возможности платить за обучение своих детей, так как темпы роста платы за обучение в государственных вузах уже до кризиса стали обгонять темпы роста среднедушевых доходов населения. Кризис эту ситуацию только усугубил.

- Что же нас ждет дальше?

- Я думаю, будет обостряться борьба вузов за студента, за качество образования - следовательно, за качество диплома, за его выигрышную позицию на рынке труда. Это нормально, так происходит во всех странах мира. Всем вузам, так или иначе, придется участвовать в этой борьбе. Однако в условиях кризиса возможности привлекать дополнительные средства у учебных заведений резко снизятся, поэтому система высшего образования начнет еще быстрее дифференцироваться, при этом его массовый и дешевый сектор будет и дальше деградировать.