Прикладной бакалавриат: самое практичное образование

С 2010 года около 50 вузов и техникумов в рамках эксперимента реализуют программы прикладного бакалавриата – подготовку квалифицированных исполнителей с высшим образованием, которая должна стать альтернативой среднему профессиональному образованию. В ходе доработки Стратегии-2020 был сделан вывод о необходимости дальнейшего развития этих программ. О том, какими путями будет происходить это развитие, – руководитель Центра начального, среднего, высшего и дополнительного профессионального образования Федерального института развития образования (ФИРО) Владимир Блинов.

– Владимир Игоревич, когда прикладной бакалавриат только задумывался, речь шла о четырехлетних программах, как и для обычного бакалавриата. Теперь же, в рамках доработки Стратегии-2020, говорится о трехлетних программах. Сколько же все-таки лет нужно будет учиться на прикладного бакалавра: три или четыре года?

– Причина этого разночтения объясняется подвижностью педагогических концепций – тот самый случай, когда «хвост виляет собакой». Сначала появилось само понятие «прикладной бакалавриат», а потом оно стало наполняться разными смыслами. Сегодня есть два основных подхода к прикладному бакалавриату. Первый – что это подготовка рабочих с высшим образованием, второй – что это полноценный бакалавриат с расширенной прикладной частью, которая, прежде всего, ориентирована на трудоустройство. Мы придерживаемся второго подхода, разрабатываем соответствующую концепцию, а первый представляет собой в значительной степени слухи и домыслы.

– Чем привлекателен для студентов прикладной бакалавриат в Вашей интерпретации?

– Главное, чем можно их привлечь, – выгодное трудоустройство. Что такое бакалавр вообще? Это степень, которая очень часто не содержит определенной квалификации. Кто такой, например, филолог или философ, непонятно – в дипломе должны содержаться еще какие-то уточняющие квалификации. Поэтому прикладной бакалавриат, с нашей точки зрения, – это всего лишь бакалаврская программа, где основная, базовая часть такая же, как предусмотрено в стандарте, а дополнительная, практико-ориентированная выводит на четкую квалификацию.

Например, сегодня филологу, чтобы стать секретарем-референтом, нужно идти на курсы, а можно будет получить эту квалификацию в вузе, причем бесплатно, если человек учится на бюджетном месте. И те люди, которые поняли, что они не совсем филологи, то есть не писатели, не критики, что они не хотят рисковать на рынке труда, этой возможностью воспользуются. Если человек оканчивает филологический факультет, он пишет без ошибок, владеет иностранными языками, может легко поговорить на разные темы. Но если вдобавок к этому он знает делопроизводство, владеет компьютером и другими предметами, связанными с обеспечением деятельности руководителя, если соответствующую практику прошел, то он легко может работать референтом при серьезном боссе. В этом смысл прикладного бакалавриата.
И это очень востребовано на рынке труда, потому что раньше секретарей-референтов готовили в ПТУ, в профессиональном колледже, высшего образования у них не было. А сегодня, если мы опросим руководителей, нужен ли им секретарь референт со средним образованием, все хором ответят: нет, только с высшим! А в нынешнем высшем образовании такой подготовки не предусмотрено.

– Но почему все-таки четыре года обучения? Общее образование вместе с прикладной квалификацией нельзя дать быстрее?

– Мы считаем, что программа должна быть четырехлетней, чтобы не снижать общего академического уровня бакалавра.
А идея трехлетних программ связана всего лишь с тем, что предлагается назвать прикладным бакалавриатом программы, которые реализуют учреждения среднего профессионального образования (СПО) – колледжи, техникумы. Дескать, давайте переименуем программы колледжей – и туда с удовольствием пойдут люди. Получится практико-ориентированная подготовка без высшего образования, а называться будет тем же словом «бакалавриат», что и программы вузов. Меняем название, формально повышаем уровень образования – появляется привлекательность, а на самом деле ничего толком делать не надо. Возьмем лучшие колледжи, где срок обучения – 3–3,5 года, и на их примере это покажем. Эта идея оказалась не сильно состоятельной – так можно только путаницу создать в головах у людей.

У меня есть еще одна версия возникновения идеи трехлетних программ. Лет десять назад обсуждалась возможность перехода к трехступенчатой системе высшего образования. Мы говорили о том, что возможно введение первой степени – двухлетней, после которой следуют собственно бакалавриат и магистратура. И эта «вилка» в Болонском соглашении есть до сих пор. Может быть, три года «выплыли» оттуда – после прохождения первого общеобразовательного цикла высшего образования человек еще год учится в бакалавриате и получает такой полу-диплом, то, что раньше называлось «незаконченное высшее образование».

Но такой подход оказался невостребованным – все-таки имеет смысл давать полноценную бакалаврскую подготовку. Опять же путаница у людей возникнет. Сегодня мы даже не можем толком объяснить, кто такой бакалавр, вы спрашиваете, кто такой прикладной бакалавр, а если еще первую ступень ввести, совсем запутаемся. Не стоит сажать столько сосен, чтобы потом в них блуждать.

– В 2010 году начался эксперимент по прикладному бакалавриату. Каковы его промежуточные итоги и дальнейшие перспективы?

– Эксперимент проходит в соответствии с постановлением правительства – отобраны 56 учебных заведений, вузы и консорциумы, в которые входят вузы вместе с колледжами. Есть разные промежуточные результаты, в том числе оплошности. Например, поскольку программы экспериментальные, они не аккредитованы, и многих мальчиков призвали в армию на законном основании. Так что в ряде отраслей – например, в информационной – эксперимент сорвался, в группах были одни мальчики, и что с ними делать по возвращении из армии, неясно.

Национальный фонд подготовки кадров сейчас ведет мониторинг эксперимента. Мы, со своей стороны, отслеживаем содержательную часть – смотрим, как обычная часть программы сочетается с прикладной, можно ли все это реализовать не на базе вуза, а на базе учреждения СПО. Вузы ведь должны не снижать теоретическую планку, а в колледжи можно отдать практико-ориентированную часть. И, надо сказать, наиболее устойчивой оказывается та система, где вуз реализует программу прикладного бакалавриата без помощи колледжа. Например, на факультете одна группа – обычные, академические бакалавры, другая – прикладные, то есть в вариативной части стандарта она ориентирована на прикладное обучение. Но и здесь есть опасность – что прикладную составляющую вузы сведут на нет, ограничатся обычным бакалавриатом.

С моей точки зрения, очень неустойчиво, плохо организовано сетевое сотрудничество вузов и учреждений СПО. Связано это с финансовыми проблемами – есть сложности во взаиморасчетах. Мы надеемся на новый закон «Об образовании» – ту статью, где описываются возможности сетевого сотрудничества учебных заведений.

– А почему вузы могут свести на нет прикладную часть? Ведь это в их интересах – обеспечить больше возможностей студентам для трудоустройства.

– Дело в том, что выпускники многих направлений, специальностей и так пользуются спросом на рынке труда. Сколько бы ни ругали экономистов, юристов, они, если верить статистике, на рынке труда наиболее успешны. Делать что-то отдельное, прикладное вузам смысла нет, поскольку отрасли поглощают выпускников и дальше воспитывают их определенным образом. Есть отрасли, где иного бакалавриата, кроме прикладного, не может быть по определению – например, педагогика. Школе не нужен педагог-исследователь, ей учитель нужен. К квалификации бакалавра педагогики мы и так всегда прикладываем более конкретную квалификацию – учителя физики, информатики и проч.

А есть отрасли, для которых нужно менять структуру подготовки – именно прикладные бакалавры там будут востребованы. Мечта работодателя – чтобы его техник с СПО имел более высокий уровень теоретической подготовки. Здесь мы видим удачные примеры у металлургов, еще в ряде технических сфер, на программы обычного бакалавриата накладываются конкретные профессиональные модули – подготовка по востребованным технологиям, с определенным местом трудоустройства в дальнейшем. Появляются признаки узкой квалификации на базе широкого бакалаврского образования.

– Такая форма предполагает достаточно широкое сотрудничество с производственными предприятиями?

– Конечно, прикладной бакалавриат в реальном секторе экономики имеет смысл только тогда, когда рядом есть работодатель, который знает, какое оборудование у него установлено на производстве сейчас, какое технологическое перевооружение предполагается в перспективе двух-трех лет, какие специалисты ему будут нужны под это оборудование. Бакалавры-инженеры, готовые сразу же приступить к работе на конкретном оборудовании, будут очень востребованы. От работодателей требуется участие не только словом, но и делом, и в первую очередь это касается организации практики на производстве. К сожалению, пока эта идея реализуется не так успешно, как хотелось бы.
Высшей школе вообще сложно организовать такую практическую подготовку, поскольку там есть системная проблема – склонность к теоретизированию. Всю практическую конкретику студенты должны постигать самостоятельно. Учреждения СПО, напротив, не способны обеспечить теоретическую подготовку, для этого у них нет профессорско-преподавательского состава, а для того, чтобы нормально обучить студентов практически вещам, нужно опять-таки сотрудничество с работодателем.

Таким образом, прикладной бакалавриат, будучи массовой формой образования, может «работать» только при определенных условиях: когда есть конкретный работодатель, готовый участвовать в подготовке специалистов. Лучше всего, когда преподаватели техникума или колледжа работают на этом предприятии или хотя бы с ним сотрудничают. И тогда вузам выгодно сотрудничать с системой СПО: на себя взять теоретическую подготовку, а организацию производственной практики и все прикладные модули оставить техникуму.

– В рамках обсуждения Стратегии-2020 говорилось, что в дальнейшем студенты будут иметь возможность выбрать академический или прикладной бакалавриат не только при поступлении, но и на втором или третьем курсе.

– На мой взгляд, так и должно быть. При поступлении на первый курс ведь не все понимают, к чему они на самом деле стремятся: делать академическую карьеру или поскорее выходить на рынок труда. Если человек уверен в себе как в теоретике, ему, конечно, лучше поступать в магистратуру, а потом в аспирантуру. А если нет, то лучше выбрать более прикладную подготовку.

Стандарты высшего образования третьего поколения позволяют человеку самостоятельно сделать свою программу более прикладной или более теоретической. Например, в рамках направления «Экономика» существует 33 профиля – от международных экономических отношений до бухгалтерского учета. В рамках ряда профилей могут существовать прикладные программы – к примеру, подготовка специалистов по налогообложению. Выпускник может стать не просто бакалавром экономики, но и готовым чиновником соответствующей службы.

– Какие организационные и правовые меры нужно предпринять, чтобы все это можно было реализовать? Сейчас студенту 2–3-го курса перейти с одной программы на другую довольно проблематично.

– Да, и это связано с тем, что современный вуз, к сожалению, преследует свои интересы, а интересы студентов – для него дело второстепенное: как правило, для администрации обеспечение преподавателей часами важнее, чем качество обучения. С этим связаны такие устаревшие вещи в нашем высшем образовании, как деление на группы. Это ведь просто попытка «привязать» студента к расписанию, лишить его выбора, подменить выбор набором спецкурсов. А должно быть по-другому: базовые обязательные курсы, которые читаются потоку, и курсы по выбору, которые студент выбирает сам, а группы формируются уже в зависимости от того, кто что выбрал. Чтобы это осуществить, нужен полноценный переход на кредитно-модульную систему, а не просто расчет нагрузки преподавателей.

Кроме того, нужен институт тьюторов – тех, кто помог бы студенту сориентироваться в программе, объяснил, какая последовательность курсов – образовательная траектория – куда его приведет.

Естественно, нам нужен и другой институт оценивания квалификации выпускников. Существующие сегодня формы типа государственных экзаменов, дипломной работы опять же имеют смысл только для теоретиков.

– При обсуждении Стратегии-2020 высказывалось мнение о том, что работодатели должны участвовать в итоговой аттестации студентов. Как вы считаете, реально ли это де-факто, а не де-юре?

– Я считаю, что да, реально, а в ряде случаев – необходимо. Там, где речь идет, например, об обеспечении города учителями или завода инженерами, работодатель и его мнение должны быть на первом месте. Но есть свободные творческие профессии, где подготовка специалистов с учетом работодателей – необязательное условие. Например, трудно сказать, кто является работодателем будущего писателя.

Проблема в том, что сейчас процесс итоговой аттестации выпускников бюрократизирован, существует огромное количество процедур. Например, аттестация учителей – сама по себе, аттестация выпускников педагогических университетов – сама по себе. И в чем здесь смысл? Поэтому, на мой взгляд, первое, что необходимо, – унификация этих процедур. Я думаю, следует выделить ряд прикладных отраслей, где работодатели могут и готовы участвовать в оценке квалификации. Там должно произойти делегирование полномочий по оценке квалификации выпускника от вуза к работодателю.

А сейчас вуз сам учит, сам оценивает, сам присваивает квалификацию и выпускает на рынок труда. Если дипломы ряда престижных вузов еще пользуются доверием, то обо всех остальных такого не скажешь. И это лишний раз доказывает необходимость контактов с работодателем, его участия в оценке квалификации выпускников.

– Когда речь шла о разработке стандартов третьего поколения, работодатели были не очень активны...

– В среднем – да, не очень активны. Но есть, например, такие компании, как Объединенная авиастроительная корпорация, где стандарты читали внимательно и принимали участие в их обсуждении. Чтобы принять человека на работу, в этой компании есть свои тестирования и оценки квалификаций. Всем было бы проще, если бы эти тестирования можно было объединить с вузовскими процедурами. Есть и примеры, когда работодатели охотно сотрудничают с отдельными вузами – например, металлурги с Национальным исследовательским технологическим университетом «Московский институт стали и сплавов». Продвинутые работодатели уже не хотят брать на работу «кота в мешке» и пытаются влиять на подготовку кадров, в том числе через стандарты.